Александр Роднянский: «Российские фильмы наконец заговорили о том, что хочет услышать зритель»
В апреле Фонд кино презентовал исследование «Российская киноиндустрия – 2017». В сборнике представлены основные цифры и тенденции отечественного кинопроката, кинопроизводства и кинопоказа, а также приведены мнения об итогах 2017 года и перспективах на будущее представителей индустрии. Предлагаем вашему вниманию подготовленный для сборника полный текст интервью с продюсером Александром Роднянским.
2017-й год оказался успешным для российского кино. С чем, на ваш взгляд, это связано?
На мой взгляд, есть три причины. Первая – русские фильмы оказались созвучными, релевантными психологическому состоянию общества. Они заговорили о том, что хочет услышать отечественный зритель, и так, как он, зритель, в этом нуждается. Оказалась услышанной потребность аудитории в поиске собственной идентичности, собственного ответа на главные вызовы сегодняшнего дня – речь идёт обо всех наших духоподъемных, вдохновляющих кинофильмах, укрепляющих волю к жизни отдельных людей и объединяющих их, извините за высокий штиль, в единый народ.
И при этом оказалась не забыта и потребность зрителей в качественном развлечении, поскольку кино для большинства – это доступный и увлекательный способ провести свободное время.
Вторая причина – рост профессионального мастерства. Российские кинематографисты научились делать технологически сложные и качественные картины. Причем картины разножанровые. Мало кто из продюсеров уже делает картины «на авось», все думают заранее о том, как привлечь внимание массовой аудитории своего целевого сегмента, стараются понять ее вкусы и предпочтения. Что и сказывается на росте профессионального мастерства всех без исключения участников кинопроизводства – от механиков, ассистентов, кастинг-директоров до актеров, сценаристов, режиссеров. Когда мы говорим о жанровом сегменте, то наше кино явно выглядит лучше, чем несколько лет назад.
И третья причина – это количество. Стало просто больше фильмов. Теория малокартинья бессмысленна, она давно была опровергнута практикой. Чем больше фильмов, сделанных опытными продюсерскими компаниями с лучшими авторами, режиссерами и техническими профессионалами, тем больше шансов для того, чтобы русское кино как системная индустрия продолжала расти и развиваться.
Может ли этот рост продолжиться в дальнейшем?
Кино переменчиво, как и отношение зрителей к нему. Большие индустрии, включая Голливуд, переживают циклически меняющиеся периоды прилива зрительского интереса и его спада. Мне кажется, принципиально важно слышать собственную аудиторию. И если на сегодняшний день массовая аудитория нуждается в укреплении духа, в объединении перед лицом внешних и внутренних вызовов, то не исключено, что всего через несколько лет она может оказаться перед необходимостью разобраться в себе, углубиться в индивидуальную психологию. Иными словами, нельзя рассчитывать на то, что жанры и способы повествования, успешно «выстрелившие» вчера и даже сегодня, обязательно будут так же эффективно работать и дальше.
Как многие думали раньше, когда массово и почти одномоментно запускали комедии.
Да, это казалось легким способом достижения успеха. Плюс та аудитория, которая доминировала на тот момент в кинотеатрах, была преимущественно молодой и искала на экранах большие аттракционы, которые ей тогда предоставлял только Голливуд, и собственные комедии, которые, вне зависимости от качества, хоть как-то описывали «нашенскую» жизнь самым комфортным для молодежи языком – комедийным.
Сейчас, к счастью, аудитория выросла и в качестве, и в количестве, она стала демографически разнообразнее и в среднем старше. И мы видим, что самый многочисленный сегмент кинозрителей – от 25 до 35 лет. Это очень хорошо, потому что раскрывает возможности дальнейшего жанрового развития. Даже авторские драмы уже не обречены: такие фильмы, как «Нелюбовь», «Аритмия» и «Довлатов», собирают по 100 млн рублей – достойные результаты проката, которые раньше демонстрировали комедии. И это, думаю, не предел. Эти цифры – свидетельство того, что в кинотеатрах появляется сегмент аудитории, заинтересованной в более сложно устроенных историях, в более объемных характерах, в индивидуальной авторской интонации, в исследовании реальности и, как следствие, в разнообразии кинорепертуара. Мой идеальный кинорепертуар – это мощный отечественный блокбастер в конкуренции с голливудским хитом, увлекательный жанровый фильм и рядом с ними требующая духовной работы авторская драма, традиционно сильный элемент нашего кинематографа. Если посмотреть на кино не только с точки зрения отечественного проката, но и международной экспансии, российские авторские картины значительно более успешно, чем жанровые, справляются с этой функцией. Наша «Нелюбовь» была в широком прокате в десятках стран, включая США, Канаду, Францию, Англию, и везде собирала и собирает очень достойные цифры, превосходящие сборы наших жанровых картин. Недавно вышедший в Англии успешнейший российский блокбастер собрал 20 тысяч фунтов, а «Нелюбовь» – уже на уровне 350 тысяч и прокат продолжается. Думаю, до полумиллиона дойдет. Это серьезные цифры. Во Франции наши жанровые картины вообще не выходят, а «Нелюбовь» собрала почти 2 млн евро. В Америке ее сборы уже выше полумиллиона долларов, фильм идет только в 50 кинотеатрах, еще не расширился прокат, они каждую неделю добавляют по 10 кинотеатров. Именно авторское кино обеспечивает присутствие российского кинематографа за пределами страны. Этот фактор нельзя недооценивать. Неточно называть подобное кино «фестивальным». Это очень наивное представление о его жизни. Фестивали не более чем дверь, через которую содержательные драмы выходят в прокат и находят своего зрителя. Фестивали заменяют подобным фильмам многомиллионные маркетинговые бюджеты, которые мейджоры вкладывают, выпуская свои жанровые картины в прокат. Маркетинговую функцию для авторского кино играет, скажем, каннская пальмовая веточка на плакате и в трейлере и, конечно, многочисленные отклики журналистов, экспертов и любителей кино.
Поэтому, мне кажется, главный залог успеха нашего кино – слышать своего зрителя, наращивать количество производимых фильмов и смело искать новые жанры. Тогда мы сможем удержать интерес собственной аудитории. Сегодня уже нет такого заведомого скепсиса и отрицания российского кино, какие были распространены еще пару лет назад, когда русский фильм в сознании массовой аудитории был равен фильму плохому, скучному и необязательному к просмотру. Сегодня это уже не так. Я не говорю о сногсшибательном успехе «Движения вверх», который бывает раз во много лет. Я говорю об успехе доброго десятка фильмов в прошлом году – это и «Салют-7», и «Последний богатырь», и «Время первых», и «Притяжение»...
Государство любит определять, так скажем, конкретные цифры успеха. Например, долю отечественного кино, которая пока является главным критерием работы индустрии. Нужно ли, как вам кажется, сохранять этот критерий и вообще отмечать успех индустрии какой-то конкретной цифрой?
Я считаю долю обязательным и точным критерием успеха, но она, на мой взгляд, не должна быть единственным таким критерием. Доля ставит всех участников рынка перед необходимостью не забывать о зрителях, потому что есть очень опасное искушение – получив государственные деньги, многие могут увлечься. Абсолютно искренне. Я сейчас не имею в виду воров и жуликов, а говорю о честных людях, которые могут увлечься лично важным, но далеким от интересов массовой аудитории проектом, что в нынешних обстоятельствах, при явном недостатке и государственных, и негосударственных денег, будет безответственно. Но ограничиваться оценкой успеха кинофильмов только количеством посмотревших его зрителей тоже недостаточно. Критерии должны позволять оценивать и качество фильмов. «Салют-7», к примеру, собрал в два раза меньше, чем «Последний богатырь», но по технологическому качеству, по значимости достижения нашей индустрии в сложнейшем сегменте кинопроцесса его роль несопоставимо больше. Ведь авторам и продюсерам удалось за очень скромный бюджет сделать фильм, сопоставимый по уровню с лучшими голливудскими образцами, с той же «Гравитацией». Я не пытаюсь противопоставить друг другу два российских успешных фильма, но я бы добавил в коэффициенте «Салюту-7» еще баллов. Это очень важно. Иначе получится, что прорывный успех не будет в достаточной степени оценен и поддержан, и продюсеры этого фильма и многих будущих не будут мотивированы к созданию сложнопостановочного аттракционного кино. Я позволю себе сказать с точки зрения продюсера: когда ты делаешь скромную, пусть даже талантливую комедийную картину, риск сравнительно невелик. А над таким фильмом, как «Салют-7», десятки талантливых людей работают несколько лет. Ведь задача очень сложна и, как правило в подобных случаях, она реализуется впервые в нашем кино.
Я полагаю, и вовсе не потому, что имею к этому сегменту кино непосредственное отношение, что нужно отмечать и авторское кино. На мой взгляд, показ картин на таких значимых площадках, как конкурс Канн, Венеции, Берлина, тем более, полученные там награды – важнейшее достижение всей нашей индустрии. Равно как и номинации наших фильмов на самые престижные награды мирового кино – «Оскар», «Золотой Глобус», премии британской киноакадемии (BAFTA) и французской – «Сезар».
Грубо говоря, те критерии, которые сейчас существуют при отборе лидеров кинопроизводства, нужно использовать для оценки индустрии в целом?
Мне кажется, да. Потому что иначе это не стимулирует профессионалов и индустрию в целом. Нельзя допустить перекосы развития в ту или иную сторону. Здоровая индустрия – та, в которой равно успешно уживаются сегмент амбициозного (естественно, в рамках наших возможностей) аттракционного кино, сегмент качественного жанрового кино, и, конечно, сегмент авторского кино.
В этом году Фонд кино стал оценивать и международный прокат российских фильмов. Насколько эта оценка, на ваш взгляд, может быть использована в качестве критерия успешной работы отечественной индустрии? И все-таки нужно оценивать только цифры зарубежного кинопроката или суммы сделок, которые заключают отечественные компании, в том числе и для показа своих фильмов на различных VoD-платформах?
Детали сделок раскрывать, наверное, никто не будет. К тому же VoD-платформы берут тысячи фильмов, это не показатель их качества. Тот же Netflix, поскольку его смотрят везде, покупает права на показ фильмов, сделанных на разных языках, чтобы платформу смотрели люди по всему миру. Думаю, что оценивать нужно только результаты в кинопрокате всех стран, где вышел кинофильм. Все-таки мы делаем кинофильмы для больших экранов. Спилберг, кстати, недавно сказал, что фильмы Netflix и других стриминговых платформ должны претендовать на телевизионную «Эмми», но не на «Оскар». А Канны вообще отказались включать в свою программу фильмы Netflix, потому что они не выходят в кинопрокат. Если мы делаем картину для кинопроката, давайте оценивать ее по этим показателям. Мы же не считаем телевизионные рейтинги на зарубежных каналах.
Что нужно сделать государству для продвижения российского кино? С этого года можно получить небольшую господдержку на эти цели. Но нужна ли какая-то централизованная организация типа «Роскино» для продвижения российских картин за рубежом?
Только рыночная логика должна определять стратегию. Все зависит от конкретного продюсера. Если ему удастся договориться с сильной зарубежной компанией – международным дистрибутором, то почему бы не поработать с ней? 100-200 тысяч долларов на продвижение могут помочь договориться с мощными европейскими и мировыми сейлз-компаниями. Для авторских фильмов это правильная стратегия. У меня, к примеру, есть отношения с компанией Wild Bunch, которая мне доверяет. Мне проще сказать, что у меня есть 100 тысяч долларов от государства на продвижение фильма. И Wild Bunch в таком случае будет понимать, что есть не просто русский авторский фильм, а фильм крупного автора с бюджетом.
А для наших жанровых картин компания Central Partnership может быть много лучше западных компаний, но это должно быть решение продюсеров. Все они ответственные люди, все набили шишки, а кто ещё не набил, набьет очень скоро или поучится у кого-то из коллег.
Мы можем, к примеру, договориться между собой и вывести на рынки самостоятельно пять-шесть своих фильмов – такое тоже возможно. Так же компания Central Partnership, о которой я уже сказал, бьется за международные продажи и они многого добились в этом. Таким образом деньги будут использованы более эффективно. Если государственная система доверяет лидерам и независимым продюсерам, то и надо продолжать в том же духе. Компании-лидеры получают сотни миллионов рублей в год на производство своих фильмов, почему бы не получить ещё один-два миллиона на международное продвижение тех же фильмов, который были сделаны частично на государственные же деньги? Мы же все заинтересованы, чтобы это принесло плоды.
Если говорить о государственных мерах поддержки отечественного кино на внутреннем рынке, то нельзя не вспомнить о движении дат релизов – яркой мере, которой и в прошлом, и в этом году много пользовались. Насколько этот процесс нужен и на каком уровне он должен регулироваться?
Я человек осторожный и опасаюсь помешать самому здоровому сегменту нашей индустрии – кинопоказу, то есть кинотеатрам. Все наши успехи связаны с наличием здоровой системы кинопроката, которая в основном была создана за частные деньги. Поэтому волюнтаристски на нее влиять, что-то уводить из проката, а что-то насильственно туда ставить, мне кажется, опасно. Нужно действовать в интересах аудитории, а она требует разнообразия фильмов и не может удовлетвориться тем, что на неделе выйдет один большой фильм и займет большинство сеансов. Это касается и голливудских фильмов тоже.
Чего вам как продюсеру сегодня не хватает от государства с точки зрения поддержки индустрии?
Цифры посещаемости кинотеатров в среднем по стране говорят о том, что возможен еще значительный рост аудитории. И на мой взгляд, система господдержки должна способствовать этому росту.
И ещё. Во Франции, которую мы вечно приводим в качестве примера, полностью запрещена реклама кино на телевидении, потому что денег традиционно больше у Голливуда, а запретить только рекламу голливудских фильмов нельзя. Поэтому она запрещена для всех. Но французские фильмы продвигаются тем, что в бесчисленные телевизионные программы и ток-шоу приглашают артистов, режиссеров, авторов. Мне кажется, это здоровая рыночная модель, которая избавила бы нас от неравных условий конкуренции.
С учетом того, как сейчас развивается индустрия, могут ли в нее, на ваш взгляд, прийти частные деньги?
Гипотетически да. Это более возможно, чем раньше. Сейчас они приходят спорадически. А если инвесторы увидят большее количество случаев, когда фильмы зарабатывают и возвращают деньги, потраченные на производство, то могут начать системные инвестиции.
Это могут быть частные инвесторы или компании?
Это могут быть и институциональные инвестиции, и корпоративные, и индивидуальные. Сегодня есть только последние, но они, как правило, мотивированы личными соображениями – кому-то хочется увидеть любимую книжку на экране, кому-то любимую девушку, кого-то привлекают красные дорожки и жизнь на них кажется сказочной... Но если говорить о бизнесе всерьёз, то скоро могут появиться корпоративные игроки, заинтересованные в контенте – например, VoD-платформы или телекомовские компании. Что сейчас делают Apple, Facebook и другие, посмотрев на опыт Netflix и Amazon. Вот «Ростелеком» показывает «тысячи фильмов по цене одного» – это пока лишь закупленное ими кино, но вполне вероятно, что завтра они начнут вкладываться в новый контент. «Яндекс» начинает осторожно вкладываться в кино. Я вполне допускаю, что некоторые крупные IT-компании посчитают правильным создание собственных подразделений, которые будут инвестировать в нужные им кинопроекты.
Главное в таком случае, чтобы вновь не изменились правила игры и индустрию в очередной раз не реформировали.
Самое главное – дать возможность пожить в однажды созданных правилах. Кино – очень консервативная сфера, которая нуждается в годах, десятилетиях стабильности для того, чтобы встать на ноги. Фонд Кино работает всего 7 лет, а созданная им система привела к отсутствию коррупции и росту качества российского кино. Пока не хватает в индустрии молодых продюсеров с кругозором и гуманитарной культурой. Должны появиться новые Сельяновы, Верещагины – те, кто смело развивают проекты с нуля, не боятся рисковать, любят кино, а не только ищут финансирование под принесённые авторами или «заимствованные» у западных конкурентов проекты. Продюсер – это все-таки не только предприниматель, но и человек с творческой экспертизой, полноценный соавтор фильма.