​Павел Степанов: «Российское кино становится крайне интересной историей, причем индустриальной»

​Павел Степанов: «Российское кино становится крайне интересной историей, причем индустриальной»

3948

В апреле Фонд кино презентовал исследование «Российская киноиндустрия – 2017». В сборнике представлены основные цифры и тенденции отечественного кинопроката, кинопроизводства и кинопоказа, а также приведены мнения об итогах 2017 года и перспективах на будущее представителей индустрии. Предлагаем вашему вниманию подготовленный для сборника полный текст интервью с генеральным директором компании «Централ Партнершип», входящей в холдинг «Газпром-медиа», Павлом Степановым.

Прошлый год был довольно успешным для российского кино. За счет чего, на Ваш взгляд, был совершен такой рывок и будет ли столь положительная динамика сохраняться в дальнейшем?

Кино стало качественнее, оно стало интересно зрителю. С этим связаны, на мой взгляд, итоги прошлого года. В кинопрокате российских фильмов мы остаемся одним из лидеров. По итогам прошлого года сборы всех фильмов, выпущенных в прокат «Централ Партнершип», превысили 70 млрд рублей, и 30% – это сборы отечественных картин. Кроме того, событийные проекты не обманывали ожиданий, поэтому зрители тянулись. И сейчас возникает крайне важный момент – не подвести зрителя и в дальнейшем.

Что сделать, чтобы его не подвести? С учетом того, что господдержка, единственный финансовый инструмент для производства фильмов, увеличиваться глобально, по всей видимости, не будет.

Развитие кино должно происходить при поддержке государства. Задачи, которые сейчас ставятся, в том числе и нашим акционером, «Газпром-медиа» – наращивание доли российского кино как в национальном прокате, так и за рубежом, – требуют, чтобы проектов было больше, и они были разнообразнее. Для этого необходимы эксперименты, всегда связанные с повышенным риском. Он в свою очередь компенсируется за счет Фонда кино. Хотелось бы, чтобы продюсеры не останавливались в своих экспериментах, но чтобы и эксперименты были интересные, адекватные, рассчитанные на широкую аудиторию. По-моему, все продюсеры это понимают.

Кроме государства, на Ваш взгляд, способен ли кто-то заинтересоваться отечественным кино с финансовой точки зрения? Становится ли оно, грубо говоря, бизнесом?

Было ощущение несколько лет назад, что люди вкладывали деньги по принципу «почему бы не попробовать». Вроде, денег и так хватает – такая ситуация избытка кэша, с которым не жалко поэкспериментировать. Потом это все немного застопорилось, но думаю, что ситуация изменится. Российский продукт создает сейчас другой тренд – он становится крайне интересной историей, причем индустриальной, а не фестивальной.

Интересной с точки зрения денег или все-таки имиджа?

Если интересен имидж, так я в этом не вижу ничего плохого. По возврату денег, мне кажется, должна быть более глубокая экспертиза. Наша компания выступает не только прокатчиком, мейджором, но и инвестором. Мы произвели ряд инвестиций – за последние несколько лет это проекты «Викинг», «Движение вверх», «Экипаж». Крайне этими инвестициями довольны и не собираемся останавливаться. Другое дело, что как инвестора рынка нас, безусловно, интересует, чтобы заявленные параметры того или иного проекта были соблюдены, что бывает сложно. Здесь мы, с одной стороны, полностью совпадаем с Фондом кино. С другой стороны, наши деньги, наверное, не так привлекательны, как средства Фонда, если говорить о безвозмездных деньгах. Тем не менее, наши деньги именно инвестиционные, они дают возможность говорить о том, что индустрия кино в России не умерла.

У Фонда тоже есть некое количество возвратных средств.

Это хорошо. Полагаю, что главное для Фонда – это не объем возвратных или безвозвратных денег, а поддержка проектов, которые благополучно доходят до зрителей.

Если продолжить разговор об институтах финансирования кино, то нельзя не упомянуть телеканалы, которые стали проявлять больший интерес. На Ваш взгляд, могут ли они быть альтернативой государственному финансированию?

Так не хочется говорить про альтернативу. Я уверен, что индустрия кино требует того, чтобы мы говорили о ней не в парадигме замены, а в парадигме коллаборации – расширения сотрудничества и притока денег. Но Вы, безусловно, правы в отношении телеканалов. Мы рады сотрудничеству с ВГТРК, с которым мы выпустили «Экипаж» и «Движение вверх» студии ТРИТЭ, а также «Легенду о Коловрате» – наш собственный проект. Мы рады сотрудничеству и с Первым каналом на «Викинге». Участие телеканалов позитивно сказывается на прокате, особенно, когда у телеканала есть представление о том, как должна быть выстроена сама кампания, и уже отлажено взаимодействие с компанией-прокатчиком. Мы успешно сотрудничаем с каналами холдинга «Газпром-медиа»: НТВ, ТНТ, Пятницей и 2*2. Мы ощущаем только плюс от таких историй.

Телевидение остается главным маркетинговым инструментом. Появляются ли в этом плане для него альтернативы? По недавним цифрам интернет приближается к объему рекламного рынка на ТВ.

У нас любая маркетинговая кампания складывается из сета теле-, радио-, интернет-рекламы и, естественно, indoor, наружная реклама. Но телевидение, безусловно, остается драйвером процесса. И здесь вопрос даже не в объеме рекламного рынка, а в том, какое количество контактов мы получаем с аудиторией в течение определенного количества времени и за определенное количество денег. Если мы понимаем, что на телеканале киносмотрящая аудитория, то телеканал остается основным инструментом этого процесса. Конечно, надо использовать весь арсенал имеющихся средств – исходя из того, что вы хотите от фильма. В нашем случае огромным преимуществом является доступ к тем инструментам, которые предоставляет своим подразделениям «Газпром-медиа». Ресурсы холдинга, как телевизионные, так и цифровые, аккумулирует мультиплатформенный инструмент «Кантата». Этот сервис позволяет реализовывать комплексные кампании в формате «360 градусов». Например, в конце 2017 года в рекламной кампании фильма «Легенда о Коловрате» с помощью этого инструмента были задействованы 16 площадок «Газпром-медиа».

А насколько сложнее сейчас продвигать российское кино, чем зарубежное?

Я бы сказал, что сейчас стало проще. Несколько лет назад российское кино было продвигать сложнее, чем зарубежное. Очень часто возникала реакция недоверия к новым проектам. Несмотря на то, что стало проще, расслабляться нельзя.

Наоборот, наверное, нужно придумывать более креативные способы – как, например, не так давно было с «Довлатовым»?

Естественно. И «Довлатов», я считаю, очень хороший пример. Конечно, нужно двигаться дальше. Опыт «Движения вверх» показывает, что можно собирать те деньги, которые еще некоторое время назад не предполагали.

Да, мало кто прогнозировал именно такие цифры. Рада, конечно, за Антона Мегердичева, у которого не очень хорошо прошел фильм «Метро», вышедший в не самое удачное время и как раз попавший на этот яркий момент недоверия к российскому кино.

Вы очень важный вопрос затронули, что выпуск кино всегда связан с удачным «календарным» моментом. Я уверен, что многие проекты, если бы они выпускались на год раньше или позже, собрали бы совершенно иную кассу.

Кинотеатры стали лучше относиться к российскому кино, раньше они его тоже с большой опаской брали в репертуар?

Они всегда реагируют на зрителя, поэтому, естественно, они всегда опираются на зрительский интерес. У них, наверное, позиция более жесткая, чем у прокатчика или у продюсеров. Продюсеры всегда верят в фильм, прокатчик думает, почему бы нет, а кинотеатры всегда смотрят на посещаемость, на выручку, которую получают. И они имеют на это право, у них непростой бизнес. Сейчас я проблем в этом плане с российскими проектами особенно не вижу. У кинотеатров есть четкое понимание потенциала фильмов, и диалог ведется вне зависимости от того, российский фильм или иностранный.

Стало ли, на Ваш взгляд, российское кино за последние пару лет больше работать в длину? Можно ли сейчас в среднем определить количество уик-эндов, на которых работают отечественные фильмы?

Конечно, стало. Если мы посмотрим на последние фильмы с хорошими сборами, то очевидно, что они работали недели три-четыре. Для меня был очень показателен пример фильма «Салют-7», который работал долго и хорошо. Если вы посмотрите в ЕАИС, то увидите, что наработка по релизам в целом стала поровнее, если, конечно, речь не идет об отдельно стоящих блокбастерах или наоборот провальных картинах.

Как Вы относитесь к движению дат релизов, считаете ли эту меру необходимой? И должно ли в этот процесс вмешиваться государство?

В первую очередь нужно самим решать этот вопрос. Ассоциация дистрибьюторов была создана в том числе и для того, чтобы найти приемлемое решение – с тем, чтобы это решение в последующем согласовывать и с кинотеатрами, и с государством. Понятно стремление государства поддерживать российское кино. Но, наверное, наша обязанность – как-то государство разгружать. Получается это не всегда, потому что мы все люди сложные и, естественно, до последнего пытаемся свою точку зрения продвинуть. Продюсеров тоже трудно осуждать в том, что они пытаются решить свои вопросы с датами релизов, потому что они верят в фильм, они над ним работали несколько лет и они же не каждый день выпускают по фильму. Но я считаю, что эти вопросы должны решаться мирным путем в процессе переговоров. Биться до последнего, но каким-то образом договариваться, потому что это в интересах рынка в целом.

За какой период нужно договариваться?

Мы обсуждаем интервал в 10-12 недель и сейчас близки к достижению договоренности по этому вопросу. Посмотрим, насколько нам удастся в этом году это реализовать.

В прошлом году появились уже упомянутая Вами Ассоциация дистрибьюторов и Ассоциация владельцев кинотеатров, несколько лет работает Ассоциация продюсеров кино и телевидения. Означает ли это, что наша отрасль готова к самостоятельному диалогу без участия государства?

Это произошло в том числе потому, что появилось осознание необходимости заниматься проблемами самим. Позитивный опыт создания Ассоциации продюсеров кино и телевидения показал, что какие-то вопросы можно решать, причем пытаться вырабатывать отраслевые решения и быть площадкой для переговоров с государством. Кроме того, нам нужно вырабатывать индустриальные подходы. Рынок подрос, я вижу позитив в создании таких ассоциаций. Самое главное, чтобы они работали, и чтобы их не создавалось невообразимое количество, иначе мы за деревьями потеряем лес.

Еще один вопрос, который затрагивает поле деятельности всех трех Ассоциаций и который также возник в прошлом году, – это наценки на продажу билетов через интернет. Будете ли Вы его решать окончательно?

Уже решаем. Мы знаем о позиции Ассоциации владельцев кинотеатров, у нас с ними запланированы переговоры. Будем решать как в формате Ассоциация и Ассоциация, так и в формате кинотеатр и прокатчик. У нас позиция простая. Есть определенное распределение доходов за билеты, и эти наценки создают почву для перераспределения этих доходов. Это самое важное. С этим связан объем лицензии на использование аудиовизуального произведения, которую кинотеатры от нас получают. Исходя из этих факторов, мы и ведем переговоры с кинотеатрами. Мы не против развития бизнеса, платежных систем. Чем больше будет рынок, тем лучше. Но нужно учитывать интересы всех участников этой цепочки и создавать условия, благоприятные как для зрителей, так и для других сторон, чтобы эта система не привела к изменениям тех условий деятельности по прокату, которые существуют на рынке. Это очень сложный вопрос, и не дай Бог здесь внести какой-то диссонанс.

Потому что потом начнете распределять, кому 20%, кому 30% и так далее.

Совершенно верно. Поэтому позиция наша простая: все должно быть открыто и прозрачно. Как только мы это понимаем, даем разрешение на права в рамках лицензии и все, нет никаких проблем. Мы уже с большей частью кинотеатров подписали соглашения на таких условиях. Несмотря на то, что нас в конце прошлого года пытались обвинять в недобросовестном партнерстве.

Есть ли у российского кино международный потенциал? Какие территории проявляют к нему больший интерес? И какие проекты больше востребованы за рубежом?

Территории, где востребовано российское кино, стандартные: Европа и часть азиатских стран, которые хорошо реагируют на российский продукт и налаживают с нами партнерские отношения – в первую очередь, конечно, Китай. Недавно мы продали туда «Движение вверх», в 2017 году в кинотеатрах Китая были показаны «Экипаж» и «Викинг». Но есть и ряд других стран, с которыми мы сотрудничаем на постоянной основе. Это страны арабского мира, ряд других азиатских стран – таких, как Сингапур, Вьетнам, Индонезия. В Европе я бы прежде всего отметил Прибалтику. Мне кажется важным, что мы там присутствуем. Это очень интересный рынок, зрители там ходят на российские фильмы, аудитория воспринимает российские проекты, которые мы туда дистрибутируем. Для зарубежных рынков нужны истории с международным потенциалом, понятные и интересные зрителям в разных странах. Кажется, что это банальный ответ. Но, как показывает практика, предпочтения у всех разные. Продавая в десятки стран фильмы, которые у нас находятся на дистрибуции (это не только «Экипаж», «Викинг», «Движение вверх», но и, например, картины «Большой» и «После тебя»), мы видим, что реакция в странах может быть разной. Поэтому для нас крайне важен диверсифицированный с точки зрения жанров пакет. Нам также важны финансовые условия – в частности, размер минимальной гарантии. Но нам важно еще понимать, какие усилия и бюджеты затрачивает покупатель на продвижение на соответствующей территории. И нам важны стандартные вещи, которые касаются и российского рынка, – количество экранов, сеансов, холдбеки, когда это попадет в сети, насколько длинный будет прокат. В некоторых странах, не буду их называть, есть практика проката только в неделю или в три дня. Это как раз предмет сложного переговорного процесса. В стратегии «Газпром-медиа» одним из приоритетов является продвижение российского контента на зарубежных рынках. Мы следуем этой стратегии и делаем ставку на кинопроекты, которые будут интересны не только российскому, но и иностранному зрителю. В прошлом году у нас было несколько рекордов: фильм «Викинг» был продан в 215 стран, а «Коловрат» – в 86 стран. Всего за все время работы отдела международных продаж, наши кинопроекты были проданы в 188 стран. Я абсолютно уверен: нужно предпринимать еще больше усилий по продвижению узнаваемости российского кино в принципе.

То есть делать из этого бренд, как делают французы, например.

Да, на сегодняшний день известен, естественно, Голливуд, но в мире знают французское кино, корейское, английское. Лучше, чем российское. Нам нужно добиться того, чтобы степень узнаваемости была более высокой. И здесь нужна поддержка государства на продвижение, причем связанное не только с фестивалями. Они, конечно, крайне важны, но нужны и какие-то другие показы, прокат.

Вот «Юнифранс» привозит зарубежных журналистов в Париж и показывает новинки французского кино.

Совершенно верно. Компания ЦПШ к этому готова, но это должно быть централизованно и с поддержкой государства. Действительно, если бы была возможность привезти топ-журналистов, показать им российские фильмы, чтобы они довели информацию о них через свои издания, блоги, социальные сети, это могло бы иметь пользу. Люк Бессон же не просто так возник как неамериканский бренд. Нам нужно добиваться того же самого. Когда Маршал Маклюэн, говоря о стремительном развитии медиа и коммуникаций, сравнил мир с глобальной деревней – это было, конечно, гениальное прозрение. Сейчас мы живем в этом сбывшемся пророчестве. Но интерес к культурным особенностям друг друга, к различиям в жизни, укладах, мировоззрении отнюдь не ослабевает, даже растет.

Поэтому в «Газпром-медиа» совершенно правильно считают, что замыкаться на внутреннем рынке – путь в никуда. Перспективы и будущее – за продукцией с хорошим экспортным потенциалом. В мировом кинопроизводстве сейчас огромный спрос на национальный колорит, местную специфику, совместное производство. Наша задача – вскочить в этот экспресс, оседлать тренд. Кроме того, для российской экономики очень важны диверсификация производства и наращивание несырьевого экспорта. Абсолютно уверен, что у кинопроизводства и зарубежной дистрибуции огромный потенциал.

Что государству нужно сделать на данном этапе в целом для поддержки индустрии?

Продолжать двигаться тем правильным курсом, который, слава Богу, уже взят: способствовать развитию внутреннего рынка, поддерживать конкурентоспособность национального производства, снижать по возможности внутренние барьеры, развивать законодательную базу. Есть ощущение, что мы идем верной дорогой, просто хочется по ней не идти, а бежать.